в детстве мне удавалось генерировать великие вещи. наши советские ковры, которые являлись признаком достатка и обязательным украшением стены в каждой семье, всегда баловали моё десткое воображение нелепыми и порой жуткими фигурами, образами: по сей день вспоминаю усатый фонарь, чёрную вдову и жуков с кричащими лицами на спинках. всё это пробивалось среди тернистых узоров на коврах и из них же складывалось. по ночам эти вещи меня даже пугали и были поводом перевернуться на другой бок.
помимо этого, я питал большую стрась к замкам. дверным замкам. мною была разработана своя классификация, разделяющая их на счастливые и несчастливые (мои любимые замки были счастливыми, а нелюбимые - несчастливыми). всё очень логично и аккуратно, не правда ли? так я и агитировал всех своих друзей ходить по подъездам и смотреть кому счастье привалит, а кому нет. всё бы ничего, если бы мы им не давали имена, а некоторые замки, страшно подумать, считали одушевлёнными и кормили, дёргая за ручку. покормить замок, который был в двери жилой квартиры, мы считали особой привелегией, поскольку обычно кормили "бездомных" - пустые замки в подъездах и "нефункционирующих" предбанниках. это было безопаснее. говоря о фаворитах, был у меня и моей подруги один бесхозный замок. "жил" он, значит, в двери подъезда, которая всегда была открыта настежь и не использовалась по назначению вообще. к замку относились с особым трепетом и называли "гаишником". этимология данного прозвища нелепа как и сам "уход" за замками: звали гаишником, потому что в нём имелись два больших шурупа, которые мы путали с гайками. но не суть. и вот каждая встреча у нас начиналась с заботливого "а ты покормила/покормил гаишника?". если нет, то сразу бежали его дёргать за ручку, тем самым думая, что он насыщается, и со спокойной душой уходили заниматься своими детскими заботами. а сейчас я, может быть, и понимаю Игоря, который мне никогда не нравился вовсе, а тут ещё испуганно высовывал голову из квартиры, постоянно спрашивая "чем вы здесь, идиоты, занимаетесь? зачем дёргаете замок?". теперь совсем неудивительно, что многие родители моих друзей сетовали на меня и махали указательным пальцом в воздухе, приговаривая "не дружи с ним! он - сумасшедший!". а я ведь даже обижался.
это было в Беларуси. там детство было таким, каким оно обязано быть, с большим количеством необыкновенных, постыдных (и не очень) видов деятельности. в Мурманске же я был обыкновенным ребёнком: утром-днём учился, по вечерам делал уроки, а затем писал программы на свой вымышленный телеканал, на улице заботился о бездомных животных. всё стальное время проводил в разных позах, пытаясь словить хороший сигнал MTV (ни ТНТ, ни СТС у нас в городе не было на тот момент, поэтому это был единственный вид расслабления мозга, да и страсть к музыке обязывала - разве на радио и аудио-кассетах далеко уедешь?). ранним утром насильственно слушал Радио России и собирался под него в школу, потому что оно всегда работало, а отключить его мне не удавалось ввиду невысокого роста. но так получалось, что это нелюбимое радио меня всегда спасало, когда я был один и вышибались пробки: я либо зажигал свечи, либо просто сидел в темноте и слушал его. мне было не страшно, так как создавалась иллюзия компании, ощущение будто я не один.
сейчас мне этого даже не хватает. жизнь слишком быстро стала взрослой с навязчивыми проблемами, постоянными скучными разговорами о них и однотипными видами развлечений. но это нормально. так и должно быть, ведь это принято нормами. а если я буду бегать сейчас по подъездам дёргая замки за ручки, рассматривать в каждом доме ковры или, вот ещё один пример, разыгрывать с сестрой какой-то сериал между собой, цепляя и говоря всё, что попадётся, то это будет казаться девиацией, да и не по-взрослому как-то. поэтому ограничиваю себя просмотрами кафеля и затягиваю потуже разум.